Интеллектуально-художественный журнал 'Дикое поле. Донецкий проект' ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ Не Украина и не Русь -
Боюсь, Донбасс, тебя - боюсь...

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ "ДИКОЕ ПОЛЕ. ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ"

Поле духовных поисков и находок. Стихи и проза. Критика и метакритика. Обзоры и погружения. Рефлексии и медитации. Хроника. Архив. Галерея. Интер-контакты. Поэтическая рулетка. Приколы. Письма. Комментарии. Дневник филолога.

Сегодня среда, 09 октября, 2024 год

Жизнь прожить - не поле перейти
Главная | Добавить в избранное | Сделать стартовой | Статистика журнала

ПОЛЕ
Выпуски журнала
Литературный каталог
Заметки современника
Референдум
Библиотека
Поле

ПОИСКИ
Быстрый поиск

Расширенный поиск
Структура
Авторы
Герои
География
Поиски

НАХОДКИ
Авторы проекта
Кто рядом
Афиша
РЕКЛАМА


Яндекс цитирования



   
«ДИКОЕ ПОЛЕ» № 14, 2009 - РЫБЫ

Шевченко Ганна
Енакиево-Подольск

Рассказы

Она приезжала на наши литера-
турные посиделки из соседнего города
Енакиево, потом стала присылать
мне свои рассказы по почте. Я отве-
чал, рекомендовал почитать Борхеса,
Бунина, Набокова, а заодно Толстую,
Улицкую — чтобы почувствовать воз-
можности жанра и стиля. Для «Ди-
кого поля», говорил, еще рановато, но
советовал отправить что-нибудь в
какой-нибудь московский журнал. А
она отправилась в Москву сама, и Мо-
сква скоро довершила ее литератур-
ную учебу. Теперь, читая прозу Ганны
Шевченко, мне сложно сказать, мо-
сковская она или все же донецкая…

А.К.



КАПИТАНЫ

 

Тот, который ехал на верхней полке надо мной, так быстро запрыгнул к себе и заснул, что я не успела рассмотреть, на кого он по хож. А эти два, занявшие верхнюю и нижнюю слева, были разные. Один округлый, другой заострённый. Они кололи друг друга репликами и называли жопами, и сначала я подумала, что они ссорятся. Потом выяснилось, что они капитаны внутренних дел и связны нежной дружбой. Звали их капитан Питиримов и капитан Деев.

Питиримов принадлежал к типу «Кикоть» в моей личной классификации психосоматических типов личностей. Кикоть Демьян Петрович — это наш участковый врач. Он был округлый, грубоватый и брал взятки за больничные листы. Капитан Питиримов был очень на него похож. Капитан Деев принадлежал к типу «Ломов». Владимир Николаевич Ломов — начальник отдела нормирования на предприятии, где я работала несколько лет назад. Он молчаливый, улыбчивый, с заострёнными чертами, и всех похожих на него я отношу к типу «Ломов».

Они живописно накрыли стол: ломтики сыра и колбасы, огурцы с помидорами, куриные ножки в пластиковом судке и нарезанный батон в целлофане. Достали очень красивую рифлёную бутылку водки, покрытую испариной, словно только из морозильника. Они пять раз предложили мне присоединиться, но я ровно пять раз отказалась.

Когда водки в бутылке осталось совсем немного, капитан Питиримов пересел на мою полку и сказал: «Можно я возьму вас за руку и угадаю, о чём вы думаете?» Я разрешила. Он взял меня за руку и задумался. Потом прикрыл глаза. Потом сказал: «Вы думаете о мужчине своей мечты».

Он не угадал. В тот момент я думала о рассказе. Не об этом, который пишу, а о другом. Это будет замечательный рассказ, думала я. В нём будут разные чудесные слова. Например, слово виадук. И дебаркадер. И слово семафор. И ещё удивительное слово дирижабль. И совсем не будет таких примитивных слов, как слово. Или, например, не будет слова например. И не будет слов не будет. В этом рассказе будут пробегать поезда дальнего следования в разные концы света, и поэты будут провожать их тоскливыми глазами. И ещё два голоса. Один голос спросит: «Где же поэты, где эти рукокрылые бабочки?» А другой голос ответит: «Да вот же они, сидят на влажных травах и пишут стихи об одиночестве!» Вот так я думала. Но разве могла я признаться в этом? Смог бы меня понять капитан Питиримов, нетворческий человек, принадлежащий к типу «Кикоть»? Поэтому я скосила глаза и соврала: «Да, вы угадали». Но глаза я скосила не потому, что врала, а для того чтобы рассмотреть, какой формы у него пальцы и ногти на руке и внести дополнительную информацию в свою классификацию психосоматических типов личностей.

Капитан Питиримов был задет тем, что в присутствии двух хороших мужчин я думаю о каком-то третьем, и пригласил капитана Деева в тамбур покурить. Они долго курили, потом долго ходили по коридору, и уже засыпая, я слышала, как капитан Питиримов спрашивал у кого то: «Можно я возьму вас за руку и угадаю, о чём вы думаете?»

Это была не роковая, не судьбоносная и не ошеломительная встреча, не достойная романа, повести и даже плохенького четверостишия. Но вот, написался рассказец, и что теперь с ним делать?

Разве что закончить словами: «Где вы сейчас, Деев и Питиримов? Как ваши внутренние дела? Наверное, щеголяете в капитанских погонах, толстеете, изменяете любимым женщинам и злоупотребляете спиртными напитками?»

Хотя почему я так плохо думаю о людях? Может, они избавились от пагубных привычек, ведут здоровый образ жизни, хранят верность любимым, продвигаются по службе, а в свободное от работы время читают Эразма Роттердамского.

 

 

ХОРОШИЕ РЫБЫ РОССИИ

 

Писателю опять отказали, и, чтобы успокоиться, он пошёл смотреть на витрины, в которых отражалась Москва. Останавливался, перелистывал журнал, и снова спрашивал: почему?! чем мои буквы хуже?! В витрине магазина стильной одежды стоял манекен в модных джинсах. Писатель любил рассматривать вещи, в которых не было людей. А вот одень в них человека, думал он, — и всё испортится. Люди могут испортить что угодно, даже хорошие джинсы.

Потом писатель вспомнил изречение Ницше, что вечные темы ходят по улицам, и пошёл искать. Он ходил, а мимо него двигалось множество тем, но все они были не очень вечные. Дойдя до метро, он решил, что нужная тема вполне может находиться под землёй, и спустился вниз. В полупустом вагоне красиво сидела девушка и держала пакет с рыбой. Писатель посмотрел на рыбу и сразу решил о ней не писать. Но рыба оказалась настойчивой. Она с интересом смотрела на писателя сквозь прозрачную плёнку пакета. «Хорошие рыбы России», «песни рыбака», «рыбы Декарта», всё было, было, было. Избито, пережёвано, штампы, объяснял он рыбе, но она выскользнула из пакета и подплыла к писателю.

— Брысь! — шикнул писатель на рыбу, но из пакета появилась ещё одна. — Брысь! — шикнул он на вторую, но из пакета снова и снова появлялись рыбы. Они окружили писателя молчаливой стайкой и чего-то ждали. Писатель кричал «брысь» и махал руками, словно пытался разогнать свору котов. Но рыбы не реагировали, потому что они были не коты. Они смотрели на писателя и отражались в его глазах. А там, на самом дне, отражалась витрина, в которой отражалась Москва и стоял манекен в хороших джинсах. И теперь в этой витрине отражались рыбы, плывущие мимо витрины и отражающиеся в глазах проходящих мимо. Проходящие мимо, увидев рыб, думали, что они на дне, и начинали двигаться плавно, как водоросли. Теперь в глазах писателя отражалась витрина, в которой отражалась Москва, и стоял манекен в хороших джинсах, и плавали рыбы, в глазах которых отражались проходящие мимо, которые думали, что они на дне и двигались плавно, как водоросли.

Писатель достал блокнот и записал: чтобы потрогать гибнущее время, я надеваю белые перчатки, но прах минуты измельчён настолько, что кажутся песочными часы.

Он писал что-то ещё, а вагон всё ехал и ехал, и не было остановок на его пути.

 

 

ДМИТРИЙ ГРИГОРЬЕВ

 

Поезд «Петербург — Москва».

Тронулся.

Она смотрела в окно и вспоминала питерского поэта — Дмитрия Григорьева. В газовой котельной, в спецодежде, с металлической трубкой вместо указки. Экскурсия для Московских Гостей.

— Что это? — спросил Дмитрий Григорьев.

— Трубы, — ответил кто-то.

— Что идёт по трубам? — спросил Дмитрий Григорьев.

— Газ, — ответил кто-то.

— Откуда берётся газ? — спросил Дмитрий Григорьев. — Из скважины, — ответил кто-то.

— А точнее? — хитро улыбнулся Дмитрий Григорьев.

— Из земли, — уточнил кто-то.

— Итак! — торжественно продолжил Дмитрий Григорьев, — первая стихия, которая задействована в этом процессе, — Земля! Газ извлечён из земли и по трубам доставлен в эту котельную! Что же происходит с газом в этом чудесном месте?

— Он превращается в огонь, — ответил кто-то.

— Совершенно верно! Стало быть, вторая стихия — это Огонь!

Что же происходит с огнём? — спросил Дмитрий Григорьев.

— Он нагревает воду! — ответил кто-то.

— Вы абсолютно правы! Третья стихия — это Вода! А куда улетучивается сгоревший газ? — спросил Дмитрий Григорьев.

— В воздух! — ответил кто-то.

— Внимание! Перед вами не просто оператор газовой котельной, а человек, управляющий четырьмя стихиями: Землёй, Водой, Огнём и Воздухом! И если я сейчас подкручу вентиль с надписью «4В» и уменьшу давление, с неба рухнет дождь!

Поезд тронулся. Она смотрела в окно.

Он вернулся из тамбура, положил на стол сигареты, зажигалку и спросил:

— Как я выступил?

— Не обидишься?

— Нет.

— Лучше всего тебе удаются стихи про женщин. Это я тебе как друг говорю.

— Возможно, — усмехнулся он.

— А для того чтобы ярко и пронзительно писать, тебе нужно постоянно находиться в состоянии влюблённости, — сказала она, и чуть тише добавила, — и объекты должны меняться, это я говорю как психолог.

Он снова усмехнулся, немного помолчал и спросил:

— А что ты скажешь как жена?

— Промолчу, — сказала она, легла, укрылась простынёй и вскоре уснула.

Он взобрался на верхнюю полку, некоторое время смотрел в темноту перед собой и тоже уснул.

В эту минуту Дмитрий Григорьев подошёл к трубе и подкрутил вентиль с надписью «4В». Давление уменьшилось, загрохотало небо — и рухнул дождь.

Капли неразборчиво стегали стекло, растекались сочными, бесцветными линиями. Ветер сквозил в окно. Пассажиры кутались в тёплые одеяла. Поезд спокойно и монотонно двигался в сторону Москвы, лязгая колёсами о рельсы.

 

 

КРИЗИС ГЕРОЯ

 

Люблю честную прозу. И как-то мне не верится, что в природе существует человек, который идёт по улице и думает так:

«Крыши домов, как нечто поднятое до высот человеческого бытия из праха земного. Нечто взросшее бок о бок с цветущим деревом абрикоса, а потом этим же бытием спрессованное и засушенное. И уложенное — на этот раз с помощью рук человеческих — под солнце на крышах, поверх голов, как и сухофрукты. Рукотворно спрессованное, и обожжённое в печи, и поднятое высоко в небо — поближе к рыжему солнцу».

Люди, которых я вижу на улицах каждый день, как мне кажется, думают примерно так:

«…ну и жара, пивка бы сейчас холодного…», или так: «…ой, резинка врезалась, как бы поправить трусы, чтобы никто не заметил…», ну или так: «…Макс с прошлого года мне должен пять тыщ, нужно ему напомнить об этом, а то он совсем охренел…», а может быть так: «…интересно, его жена в постели лучше, чем я?.." Хотя, конечно, я могу ошибаться. Возможно, в литературе, наконец, преодолён кризис героя и мы наблюдаем рождение Нового Человека, который ходит по улицам и думает о чём-то «взросшем бок о бок с цветущим деревом абрикоса, а потом этим же бытием спрессованном и засушенном».

 

 



КОММЕНТАРИИ
Если Вы добавили коментарий, но он не отобразился, то нажмите F5 (обновить станицу).

Поля, отмеченные * звёздочкой, необходимо заполнить!
Ваше имя*
Страна
Город*
mailto:
HTTP://
Ваш комментарий*

Осталось символов

  При полном или частичном использовании материалов ссылка на Интеллектуально-художественный журнал "Дикое поле. Донецкий проект" обязательна.

Copyright © 2005 - 2006 Дикое поле
Development © 2005 Programilla.com
  Украина Донецк 83096 пр-кт Матросова 25/12
Редакция журнала «Дикое поле»
8(062)385-49-87

Главный редактор Кораблев А.А.
Administration, Moderation Дегтярчук С.В.
Only for Administration