Не Украина и не Русь -
Боюсь, Донбасс, тебя - боюсь...
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ "ДИКОЕ ПОЛЕ. ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ"
Поле духовных поисков и находок. Стихи и проза. Критика и метакритика.
Обзоры и погружения. Рефлексии и медитации. Хроника. Архив. Галерея.
Интер-контакты. Поэтическая рулетка. Приколы. Письма. Комментарии. Дневник филолога.
Разговоры о «донецких»
впечатаны в наш сегодняшний день, точно угольная
пыль, и навязли в зубах, как полуистлевшая
позавчерашняя жвачка. Растиражированный в
майданных лозунгах и стихийных транспортных
перебранках, образ «донецкого» уплотнился
в массовом сознании в одну из двух фигур:
«бандита» («зека», «братка») или «шахтера».
Впрочем, для многих это теперь одно и то
же.
Увы, я ничего не
знаю о шахтерах. Живых, не рекламных и не
киношных, я впервые увидела всего месяц назад.
Они по-птичьи облепили киевский вокзал и
казались смущенными — то ли собственной дерзостью,
то ли открывающимися революционными перспективами.
Что же до «братков», каждый, понятно, узнает
своих. Ведь распознать безошибочно «братка»
под силу, наверное, только близнецу. Словом,
пенять не на кого: с «братками», панове,
жить — «по-братски» выть.
Мои же донецкие в
сегодняшней стратификации жителей Донбасса
не учтены. О том, что в этом городе один
из сильнейших украинских университетов, вообще
не очень принято говорить. А уж непреложный
факт, что донецкий филологический факультет
лучший в Украине, и подавно никому, кроме
специалистов-гуманитариев, не известен. Хотя
звучать это должно с самых высоких трибун.
Потому что донецкий филфак — наше национальное
достояние, ничуть не меньше, чем «Криворожсталь»,
Шевченко или братья Кличко.
Откуда такая уверенность?
Все просто: дончане единственные (в масштабах
Украины), кому удалось создать не кафедру
или факультет, а научную школу со своей перспективой,
традициями, даже легендами. С гордостью сознаю,
что я, коренная киевлянка, тоже «донецкая»
во втором поколении: среди моих учителей
в профессии есть те, кто слушал лекции у
Михаила Моисеевича Гиршмана, основателя и
признанного главы школы. Нас, «донецких»,
много: в Луцке, Махачкале, Житомире, Питере…
Проблематика, которую
разрабатывает школа Гиршмана, наверняка покажется
кому-то насмешливым парадоксом. Фирменным
донецким знаком на протяжении десятилетий
стал интерес к феномену целостности — психологической,
культурной, литературной. То, что случайный
глаз отметит как парадокс, на деле оказывается
скорее тревожным предупреждением. Говорю
не для того, чтобы вызвать саркастическую
усмешку на лицах иных революционеров, которым
всегда все ясно, и уж тем более не ищу вульгарных
параллелей между майданной и художественной
реальностью. Но странным созвучием сегодняшнему
дню резонируют сугубо академические заботы
почтенной школы из обруганного и оболганного
города: целостность как проблема, а не заданность,
поиск, а не итог, свободное личное усилие,
а не верховное, пусть и художественное, насилие…
Честно говоря, мне
все равно, за кого голосуют мои донецкие.
Подозреваю даже, что их нет среди пресловутых
девяноста процентов — просто потому, что
порядочному человеку как-то неловко быть
большинством. Кроме того, это люди с хорошим
вкусом, а большинство, увы, всегда неэстетично.
Но в ситуации острой нехватки духовных лидеров,
украинских Солженицыных, Сахаровых и Лихачевых,
мастера своего дела, шахтерского ли, научного,
кажутся мне самым надежным авторитетом.
И еще одно с несомненностью
проявилось за последние месяцы. Видно, где-то
там, куда слетаются на свой совет духи пространства,
о Киеве действительно было решено, что здесь
должны собираться революционеры. А о Донецке
наверняка постановили, чтобы в этот город
и впредь съезжались ученые. И поезд «Уголек»
пусть лучше возит из Киева не митингующих
шахтеров, а статьи и диссертации Гиршману
на отзыв. Так тому, значит, и быть.
КОММЕНТАРИИ
Если Вы добавили коментарий, но он не отобразился, то нажмите F5 (обновить станицу).
ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ
