Не Украина и не Русь -
Боюсь, Донбасс, тебя - боюсь...
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ "ДИКОЕ ПОЛЕ. ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ"
Поле духовных поисков и находок. Стихи и проза. Критика и метакритика.
Обзоры и погружения. Рефлексии и медитации. Хроника. Архив. Галерея.
Интер-контакты. Поэтическая рулетка. Приколы. Письма. Комментарии. Дневник филолога.
Две королевы белорусских бардов – Елена Казанцева и Ольга Залесская.
Бубновая и трефовая, если раскинуть карты. Белая и черная, если разыграть шахматы.
«Королева района», - поет одна, грустно посмеиваясь над своим коронованным одиночеством.
«Мой чай королевский...» - поет другая, весело печалясь о своей избранности.
АЛЕШЕНЬКА
Я тоскую одна-одинешенька,
догорают в окне небеса...
На извозчике едет Алешенька,
у него голубые глаза.
На извозчике едет Алешенька
неизвестно куда и зачем.
Я тоскую одна-одинешенька,
даже белого хлеба не ем.
А извозчик в тулупе и валенках
погоняет лихого коня...
Я любила и старых, и маленьких,
но никто не полюбит меня.
Я тоскую одна-одинешенька,
догорают в окне небеса.
На извозчике едет Алешенька,
у него голубые глаза.
* * *
Скатерть белая отутюжена.
Проводи меня после ужина.
Проводи меня, поцелуй сто раз,
заплати за свет, заплати за газ,
за квартиру мою однокомнатную,
за собаку мою ненакормленную,
за любовь мою откровенную,
за инъекцию внутривенную,
и за дачу мою пятистенную,
и за жизнь за мою, за бесценную!
* * *
Мы с тобой сидим на кухне,
холодильник дребезжит,
и свеча вот-вот потухнет –
ей чуть-чуть осталось жить.
Тонкой струйкой парафина
ночь на блюдечко течет...
Вот и жизни половина,
предпоследний поворот.
Ничего не нужно больше,
кроме этой тишины.
За стеною голос Польши,
приграничной стороны.
Все уже однажды было, -
я молчу, и ты молчишь.
Если б я тебя любила,
я бы слушала Париж.
* * *
О, Айседора Дункан!
Не пощадили тебя
ни муженек-хулиган,
ни хулиганка-судьба.
О, Айседора Дункан!
Твой сумасшедший Париж
всю ночь танцует канкан,
а ты над миром паришь!
Тебе канкан ни к чему...
Ответь мне, Дора Дункан,
зачем дружку своему
ты подносила стакан?
А он смеялся и пил,
как пьет поэт-хулиган.
А он тебя не любил,
о, Айседора Дункан!
И сумасшедший Париж,
увы, ему не помог.
Ну что ты мне говоришь, -
он был всю жизнь одинок.
И сам себя погубил,
да и тебя заодно.
Он никого не любил,
но это было давно.
И он смеялся и пил,
как пьет поэт-хулиган.
А он тебя не любил,
о, Айседора Дункан!
* * *
Как хорошо сидеть на ветке
и щебетать, и щебетать,
забыть о душной зимней клетке
и воздух радостно глотать,
летать над вешними полями,
стараться из последних сил
и все махать, махать крылами –
как будто кто тебя просил.
КОММЕНТАРИИ
Если Вы добавили коментарий, но он не отобразился, то нажмите F5 (обновить станицу).
ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ
