Интеллектуально-художественный журнал 'Дикое поле. Донецкий проект' ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ Не Украина и не Русь -
Боюсь, Донбасс, тебя - боюсь...

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ "ДИКОЕ ПОЛЕ. ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ"

Поле духовных поисков и находок. Стихи и проза. Критика и метакритика. Обзоры и погружения. Рефлексии и медитации. Хроника. Архив. Галерея. Интер-контакты. Поэтическая рулетка. Приколы. Письма. Комментарии. Дневник филолога.

Сегодня среда, 09 октября, 2024 год

Жизнь прожить - не поле перейти
Главная | Добавить в избранное | Сделать стартовой | Статистика журнала

ПОЛЕ
Выпуски журнала
Литературный каталог
Заметки современника
Референдум
Библиотека
Поле

ПОИСКИ
Быстрый поиск

Расширенный поиск
Структура
Авторы
Герои
География
Поиски

НАХОДКИ
Авторы проекта
Кто рядом
Афиша
РЕКЛАМА


Яндекс цитирования



   
«ДИКОЕ ПОЛЕ» № 3, 2003 - ПТИЦЫ

Шаталов Сергей
Украина
ДОНЕЦК





СШ, или...

    «Человек с пробитым знаменем перекатился на бок и пошарил ладонью в пустоте. Острый луч света ударил сквозь косую щель, сквозь повисшие клочья бетона и арматуры. Просыпался тишайший пепел. Человек подтянул колени к животу и мелко задрожал от холода.
    В конце улицы дотлевал серый пожар. Вещи, предметы. Масса вещей и предметов. Руины, развалины вещества. А там – метель подвенечных платьев, сугробом улегшаяся у ступенек бюро ритуальных услуг, фонарь с разбитой душой, помятая каска, россыпь золотистых гильз, непарная туфелька умилительного размера, груда битого камня, пустой плащ – плащ-сквозняк, силящийся приподняться и заглянуть в звездчато расколотую витрину.
    Человек осовело натянул вязаную шапочку и на четвереньках двинулся к выходу.
    Свистнул ветер. Поднялась тонкая пыль. Что-то мокрое шлепнулось рядом, застучало, заискрилось в лучах солнца. Дождь заплясал на плечах человека».

    Человек третьей мировой, он идет по городу в своем черном пальто с чужого плеча и черной же шерстяной шапочке. Он чуть втягивает голову в плечи, ожидая нового ракетно-бомбового удара отовсюду. У него есть настоящая боевая медаль-актриса, однако вниманием ее не жалует. Каждого из нас он знает в лицо, и это помогает ему выжить.
    СШ – его псевдоним-инициалы всегда напоминал мне название марки танка. Он мягок и, в сущности, застенчив. Он умеет заразительно смеяться, а потом плакать говорящими слезами.
    Тексты СШ чуть вычурны, эпатажны, мгновенны. Они написаны по всем правилам высших поэтических технологий и выгодно смотрятся на фоне «текущей» художественной литературы. В его верлибрах есть чувство покоя в движении. Его синтаксис целиком лежит в сфере разговорной речи – задыхающейся, сбивчивой, восторженной. У него множество лиц, но на каждом из них есть прорези для глаз.
    СШ привык видеть слово сквозь тело текста (в бартовском понимании этого слова), и это подкупает. Он литератор-европеец, не склонный к скрупулезному самокопанию или же натужному морализаторству а-ля-рюс. Он не горит бледным сектантским огнем и испытывает отвращение к семинаристской кружковости. СШ явно предпочитает оставлять быстрые, резко прочерченные следы на стекле.
    Как-то я начал писать о нем рассказ, но бросил, потому что в конце герой умирал, как подобает герою, - заботливо укрытый чужим флагом невнятной расцветки.

Олег ЗАВЯЗКИН, ДОНЕЦК



В ПОИСКАХ ОПАСНОГО ЧТЕНИЯ
Литература что-то значит лишь благодаря магической, жестокой связи с реальностью и опасностью.
Антонен Арто

    «Я уже несколько минут как завис в воздухе. И зарастаю, зарастаю тем, что не дает мне быть там, внизу» – доносятся чьи-то стушеванные оправдания перед давеча похороненным Парикмахером… Да кто здесь, собственно говоря, уцелел в «смертожизни»-то* этой?
    Определенная еще полвека тому Мишелем Фуко участь автора как «мертвеца в игре письма» изрядно поизносилась во всевозможных развоплощениях мысли и языка (А.Арто, Ж.Батай, etc.) и порою скользит эдакой умышленной пси-функцией в актуальной бесконечности постмодернистского «версификатора»**, но здесь… скорее некоей… мгновенной, невесомой, светогранной, живою каплею, со скоростью витанья (секунды, что без взлета и паденья…) интерферируя летящие лучи…
    И тогда не удивляйся метаморфозам, Алиса, следуя за стайкой амнезийных аквалангистов***, хлопающих плавниками по клавишам зеркальных роялей, за раскалывающим матовое серебро скафандра астронавтом в пустынном ландшафте Неразделенной Луны, или по-шагаловски (шаталовски?) парящими Парикмахером и свихнувшимся Проводником со всеми его смертельно безбилетными пассажирами – «на Луне всякое случается»… И, кстати, ключи, как всегда, под ковриком.
    А я пока поищу автора, и найду… незнакомца. «Он стоит посреди комнаты, как полдень с открытой раной в зените… человек с необрезанными на висках завязками бинта и, сначала громко, а затем шепотом, говорит: «Можно жить… Мож-но-о!»» Ожиданием Большой Воды с симфоническими Мальстремами в духе Филиппа Гласса? Верностью саду и Фильму, пропитанному джармэновским «Blue»? Поиском Дома, Пропавшего Театра или топографии Рая, где «много озер и фонтанов, и не переставая летит листва»?.. «Ветер будет дуть до тех пор, покуда не исчезнет смысл!» - пифийствует одна из героинь…
    Трепещущее пространство волшебных рассказов-стихотворений и обжигающих киновидений, переполненных торжественным уходом Птицы… и всего, чему следовало бы привязываться к жизни… Раздаривание единственного билета за допуск «к утраченным крыльям» в невероятной Синеве Небес…
    Неутомимый Санчо, хозяйственно отбрасывая осколки с покореженного рубероида, подносит и подносит патроны безумному хозяину, отстаивающему старьевщицкий реквизит разграбленного Дома, как то: несколько потрескавшихся фотографий (завораживающий коньячный плексиглас невозвратного осеннего вечера), крошечную белесую ракушку с шепотом Мертвого моря, случайный камешек то ли с Эвереста, то ли с самой Луны… Одно из любимых словечек Шаталова – «боец» , а еще он любит повторять, что «бойцы» всегда проигрывают. Хотелось бы возразить, но… лучше расскажу ему тоже что-нибудь о «радостях воздухоплавания» (по крайней мере, не солгу, и… одним «патроном» больше ):


Хейно Б.                                    

Вот и всё позади. Я сама себе Петр:
Открываю врата в сокровенную пустынь –
Аметистовый рай, где вот-вот рассветет,
И пробьется к ладони моей безыскусной

В ее каменных сотах пушистый росток –
Слышу шелест травы средь остывших ущелий.
Это месяц Тишрей озаряет Восток.
Зарождается жизнь клавесинной капелью…

Что ты помнишь о камнях – лишь то, что душа,
Как бескровное море, шлифует осколки?
Ими резало так, что не смелось дышать…
Не сочти за игрушку окатыш безмолвный.

Не спеши свое сердце замкнуть в голове
(Рудимент сей присущ
умудренным кальмарам),
О, благое дитя, что нашло свой ответ
На последней страничке в задачнике старом.

Глупо… спорю еще по привычке с тобой,
Только голос все тише, а солнышко – дальше:
Здесь другие светила и дивный прибой –
Он и есть та Любовь, что не ведает фальши…

Сколько пройдено миль каменистой тропой
Без Вергилиев или, хотя бы, собаки.
Мой заброшенный сад, я согрею собой
Каждый камень твой, словно ярчайшие маки

С моих детских рисунков ладони пекут –
Так меняют ландшафт: облак а, проплывая,
Зависают цветущими кронами: тут
Все совсем по-иному, и небо пылает

Несказанною синью в озерах, а сны,
Те, что грезились раньше
«в пыли золотистой»,
Оказались столь блеклы, но в целом верны.
А вчера… к нам в палату втолкнули артиста.

Элина ПЕТРОВА, ДОНЕЦК





Из цикла
«И ДРУГИЕ, БОЛЕЕ СМУТНЫЕ ОБРАЗЫ»
Джону Эшбери
* * *
Когда наступит Китай
не удержаться от всадников
со слезящимися глазами
это время раздела имен
на Тибет и Кино
где успевает остаться всё
что не успел запомнить


Из цикла
«Ad libitum»
* * *
Помнишь ли утро
в начале начала
где увешанный ветром
стоял замороченный сад.
Ты просил, чтобы я
поиграл на какой-нибудь теме,
удаляясь как можно быстрее
от того, что встречал.
Это было как «Ах!»
где со скоростью света
отрастал за спиной табурет,
словно ангелов крылья,
что до времени, помнишь?
что за временем, помнишь –
зачехлены?


* * *
Безмолвствует бокал вина
Сидит на корточках
Свесив руки
И только перстень светит прямо в глаза
Вино без меня
Словно лес
Из которого вывезли всех животных
И до смерти закормили
рыбу
и птиц
Вино без меня
363 дождя
Полузабытых
полупромокших
полураздетых.


* * *
О птица, преисполненная границ
и грации, где твой корм?
В какой таверне тебя ожидает
обещанный ужин
и чье присутствие
так волнует тебя?

Совсем выбившись из сил,
ты пролетаешь все мимо и мимо…
Успеешь ли к завтраку,
который я придумаю
с первыми лучами
Солнца?


* * *
Вот написан мой дождь
без крупицы стекла и камня.
Просушить полотно
равносильно, что высушить осень.
За спиною ходить –
значит, строить кому-то козни.
Так и быть, так и слыть
в развороте на птицу.


* * *
Я умею закрывать глаза
когда среди поля
мы играем в прятки.


Из цикла
«ЕДВА ЗАМЕЧЕН»
* * *
Практически падает дом.
Быть может своей пустотой
нанесет земле меньше ушибов
и тогда не придут мародеры.
Пустоту они не берут.
Кузнечики вытянули лапы
вроде им больше нечего ждать от августа
и таким образом надеются спасти хотя бы стены.
Как следствие вовнутрь проникают муравьи.
Они ежеминутно телеграфируют
что сегодня
а если все будет хорошо
то возможно завтра
дом выпадет из памяти
и к нему вероятно никто не придет.


* * *
Пробую двигаться не задевая велосипедистов.
Утром они с трудом различимы на дороге.
Мягкое скольжение шин
позволяет им не оборачиваться.
Без опознавательных знаков
совершенно голые
на пальчиках колес
будто НЕСУЩЕСТВУЮЩИЕ
будто только что кому-то приснившиеся
не замеченные среди немыслимого количества убитых
(оставленных посреди постели
посреди дороги
посреди небес)
в ужасе что смерть до сих пор не знает их имена
они укрывшись моим невниманием
оставляют на поругание
беспокойство ненаступившего дня.

* * *
Попадаю куда-то в луну
где-то дверь убегает в луну
где-то просто не видишь луну
Ты последний мой ветер прошедший
приходи и застанешь чужбину
на кругу у опасной болезни
перед тем как забыть этот год
в дне последнем
Не пойдет этот год в год надежный
ты дождись чтобы время вошло
в переход от ночей до растений
в чисто белом
во мне в этом сердце
ждет вагон в изголовье
и Ты!
Ты додумала улицу к дому
Ты придумала ветер и мост...
На постой уплываем на лодке
на одну недожившую голову
чуть повыше


Из интервью с Сергеем Шаталовым:

    - Значит, вы так и не ответите, что такое постмодернизм?
    - Я лучше расскажу сказку, или нечто вроде сказки. Жил-был цирк, вернее, это был не цирк, а одно сплошное желание цирка. Поэтому всем жаждущим в него поиграть, словно патроны, раздали роли: ты – будешь акробатом, ты – клоуном, ты – укротителем, ты – иллюзионистом и т.д. и т.п. Каждый из присутствующих представлял себе полученную роль еще с детства и, следуя ей, облек себя в подобающие одежды, выбрал определенные повадки и жесты и, забравшись в цирковую повозку, отправился в путь.
    - А укротитель?
    - Для него в зарешеченный фургон загнали настоящих зверей. Впереди пустили слона. И таким образом, где-то на рассвете, вошли в первый попавшийся город. Детвора, вместо того, чтобы идти в школу, сопровождала гостей выкриками: «Цирк приехал! Цирк приехал!» А взрослые вместо обычной спешки на работу устроили уличные споры, вроде: «А где будут давать представление, в здании нового цирка или на старом месте, где когда-то разбивали шапито?»
    Но к вечеру весь этот маскарад, проехав почти по всем улицам города, город покинул.
    - Что, так ничего и не случилось?
    - Как это не случилось? Все жители города в течение дня жили одним – «Цирк приехал!»
    - По-вашему, это природа постмодернизма?
    - Что поделать, «в прикосновении – предвосхищение утраты». Но разве в том городе, где прошел цирк, не говорили, хотя бы мгновение, на всех языках чувств, звучащих из чего-то далекого, забытого?..

Из интервью журналу «Не зевай»
(Донецк, 1997, №10).


* «жизнесмерть / смертожизнь» – см. сборник поэзии В.Сосноры «Верховный час»
** версификатор (некий миксер банальностей, выпускавший шлягеры для «пролов») – см. «1984» Д.Оруэлла
*** все цитаты и реминисценции из рассказов С.Шаталова


КОММЕНТАРИИ
Если Вы добавили коментарий, но он не отобразился, то нажмите F5 (обновить станицу).

2015-06-26 19:50:08
Олег Беляев
Донецк
Когда проходим по истории культуру в 11 классе, очень хочется рассказать учащимся и о донецких художниках, писателях, музыкантах, поэтах. Но вот беда: везде даются имя и фамилия! Я, может быть, старомодно считаю, что нужно давать хотя бы инициалы литератора. Как разыскать отчества Светланы Заготовой, Сергея Шаталова? Чисто случайно нашёл только инициалы Зубарева. Заранее благодарен, если поможете. P.S эл. адрес: belyayaev@mail.ua.

Поля, отмеченные * звёздочкой, необходимо заполнить!
Ваше имя*
Страна
Город*
mailto:
HTTP://
Ваш комментарий*

Осталось символов

  При полном или частичном использовании материалов ссылка на Интеллектуально-художественный журнал "Дикое поле. Донецкий проект" обязательна.

Copyright © 2005 - 2006 Дикое поле
Development © 2005 Programilla.com
  Украина Донецк 83096 пр-кт Матросова 25/12
Редакция журнала «Дикое поле»
8(062)385-49-87

Главный редактор Кораблев А.А.
Administration, Moderation Дегтярчук С.В.
Only for Administration